«Совки и через 73 года после начала войны будутъ со злобой талдычить, что «проклятымъ немцамъ не простимъ никогда!», но спокойно прощаютъ краснымъ сатанистамъ убійство Царя, красный терроръ, людоедскій голодъ, колхозы, концлагеря, оскверненія святынь, убійства лучшихъ русскихъ людей, растленіе молодежи и государственное богоборчество, да еще при этомъ называютъ «предателемъ Родины» всякаго, кто  этому насилію  душой и теломъ  сопротивлялся.» -сайт “Сила и Слава”

***

Автор-Егор Просвирнин.

Два года назад я написал текст, в котором рассматривал 22 июня 1941 года не только как вторжение в пределы СССР германской военной машины, но и как краткий, почти мимолетный, но от того особенно сладостный миг отмщения белыми русскими, присутствовавшими в рядах германской армии вторжения, сожравшей историческую Россию Совдепии. Текст вызвал бурю эмоций и возмущений, обвинений в предательстве, русофобии, ненависти к русскому народу и т.п. Этим текстом меня многократно пытались притыкать граждане коммунистических взглядов, а господин Кургинян зачитывал этот текст не менее 5 раз на собраниях своей секты, каждый раз изощренно связывая его с бандеровцами.

22 июня у нас отмечается как День Памяти и Скорби. Не думаю, что это день памяти и скорби.

ЭТО ДЕНЬ ОТМЩЕНИЯ.

С 1917-го года Советская Власть, состоявшая из кавказцев, евреев, прибалтов, азиатов, прочих меньшинств, самых тупых и подлых русских крестьян и рабочих, настолько тупых и настолько подлых, что они когда шли, то оставляли за собой следы дымящегося дегтя, уничтожала русский народ, русскую культуру и русское государство. ВСЕ сферы русской жизни подверглись невиданному за тысячу лет разгрому. От петербургских профессоров, которых выбрасывали из окон, до крестьян из глухих сибирских деревень, которых забирали по обвинению в работе на польскую разведку (реальный случай) — ВСЕ грани русской жизни покрылись кровавой росой. МОНГОЛЫ, монголы такого не творили. Они брали дань и уходили. Большевики брали дань, потом еще больше дани, потом пытали, потом сжигали, насиловали, вырезали глаза и — самое главное — оставались. Вся гнусь, все самое темное, мерзкое и безумное, что было в Российской империи, с началом революции вырвалось на свободу и затопило страну. Великая цивилизация держалась до последнего, большевикам пришлось использовать всё, от 40 000 китайцев до химического оружия, прежде чем остатки Белой Армии погрузились на транспорты и отплыли из Крыма. Побежденные, но не сломленные. Большевики радовались, как дети. Они думали, что избавились от настоящей, от русской, от исторической, от Белой России навсегда. Что больше никто не помешает их Огненному Царству Красного Безумия, в котором лист за листом, лист за листом сжигали саму память о русской жизни. Что они отбились. Что пронесло. Что Россия и Европа проглотили невиданное оскорбление Белой Цивилизации. Что хам и азиат — хозяин, а белый  русский воин— ничтожество. Они ошиблись. Смертельно. 22 июня 1941-го года Белая Армия вернулась в Россию. Небо потемнело от самолетов. Земля затряслась от танков. Деревья зашатались от хохота — это хохотали сотни, тысячи чинов Русской Императорский Армии, вступившие добровольцами в Вермахт, СС или создавшие свои подразделения.

Белые русские возвращались в красную совдепию. Без жалости. Без пощады. Без сантимента. Без проблеска сочувствия. Партбилет, заветная Книжечка Всевластия, символ принадлежности к высшей советской расе, внезапно превратился в метку обреченного, в которой был записан приговор. Вырезали всех партийных. Сотрудничавших с партийными. Отдаленно похожих на партийных. Пощады не было никому. 70-летние кадровые царские офицеры добровольно записывались в полки рядовыми, лишь бы добраться до коммунистической глотки. Скалившаяся предыдущие 20 лет советская сволочь ощутила на своем горле холодные костлявые пальцы. Русские пальцы. Для немцев это была война за мировое господство и что там еще. Для русских это была война на истребление. Полное. Окончательное. Так, чтобы от красных даже памяти не осталось. Знаменитая зондеркоманда Дирлевангера, самое чудовищное и жестокое подразделение всей Войны, в отдельные моменты на 40% состояло из русских.Нацистские каратели. С рязанскими лицами. Он резали, сжигали заживо и хохотали. Они пили Смерть Красных и не могли напиться, жажда сжигала и сжигала их, гнала от горы трупов к горе. Красные в итоге отбились по старому, еще с Гражданской, методу перманентной мобилизации. С расстрелами. Карателями. Мясорубками. Но в их сердцах навсегда поселился Смертельный Страх, их Империя Безумия в то лето 41-го треснула в самом сердце. Как маленький непуганый ребенок, на которого бросилась собака. Страх будет расти, шириться и к 91-ому разрастется во Всеобщий Ужас, который приведет к тому, что СССР обмочится и распадется без единого выстрела. Через 50 лет русский мертвец наконец додавит горло красного ублюдка, додушив перепуганного выблядка. Армия, КГБ, ВВ просто разбегутся, подвывая от заморозившего сердце замогильного ужаса. Но своей холодной мертвой рукой русский схватится за красное горло именно тогда, летом 41-го. 22 июня. В День Отмщения.

+++

Так вот, этот текст я написал после чтения книги сына Столыпина На службе России: очерки из истории НТС, посвященной инфильтрации членов Национально-Трудового Союза в немецкие управляющие структуры. Вплоть до того, что, если верить Аркадию Петровичу Столыпину, весь Власов и проект РОА были делом рук агентов НТС, пытавшихся внутри Рейха создать некое подобие русской национальной армии. Это очень интересная история, поскольку руководство НТС в итоге арестовали немцы по обвинениям в создании «государства в государстве» (неплохо, да?). Именно на основании сведений Столыпина о широкой инфильтрации НТС в Вермахт я писал о том, что в Россию с немцами возвращались белогвардейцы. Вторым источником вдохновения для меня стала книга полковника американской армии Френча МакЛина The Cruel Hunters: SS-Sonderkommando Dirlewanger Hitler’s Most Notorious Anti-Partisan Unit, посвященная самому знаменитому карательному подразделению Второй мировой. В монографии МакЛина меня впечатлила цифра в 40% бывших граждан СССР, служивших в зондеркоманде Дирлевангера во время его жестоких операций в Белоруссии. Я попытался представить, что двигало этими людьми, устраивавшими жесточайшие расправы над всеми, кто хоть отдаленно напоминал советских? «Предатели» из РОА в основном изображали войну, а тут люди реально со всем кровавым безумием превратились в «карателей с рязанскими лицами». Как это? Почему? Третьим трудом в основание текста легла работа Майкла Келлога The Russian Roots of Nazism: White Émigrés and the Making of National Socialism, 1917-1945, в которой утверждается, что русские белоэмигранты во многом способствовали радикализации нацизма и смещению его фокуса на антисемитизм. Та пылающая, безумная ненависть к большевикам просто не могла родиться в относительно тепличных условиях Германии, она была принесена с пылающих полей Русской Гражданской. Вместе с безумной яростью к комиссарам, евреям, с концептом непримиримой борьбы с жидобольшевизмом и т.п. Нацизм, в некотором роде, можно рассматривать как бактерию-носитель вируса священного русского безумия, безумия людей, потерявших всё, опаленных огнем преисподней и иссушаемых жаждой мести. И 22 июня эта месть, этот рессантимент, питавший сердца белогвардейцев,  сочившийся в венах НТСовцев, записавшихся в войска первой линии, бурливший под кожей крестьян и рабочих, что чуть позже уйдут к Дирлевангеру, — эта безумная, черная, всесокрущающая иррациональная месть прорвалась наружу. Это было страшно. Может быть, это был самый страшный день в истории человечества. Само собой, что очень скоро борьба с большевиками вылилась в борьбу с русским народом, войну не с государственным аппаратом СССР, но с населением, опьяневшая от крови германская военная машина зарылась в горы трупов, в войну на уничтожение с самым большим белым народом мира. Войну, которую она не могла выиграть. Но сначала Русский Зверь на мгновение вырвался на свободу, и именно в эти короткие дни Сталин сбежал на дачу, где пил страшно, пил беспробудно. И когда за ним приехали из Политбюро, Сталин решил, что его приехали арестовывать: именно эта деталь (известная по пересказу Хрущева) позволила мне озаглавить текст о 22 июня «Днем отмщения». Этот заголовок выбрал не я, его выбрал сам Сталин, решивший, что пришло время отвечать за всё. Судя по тому, что мой текст вот уже второй год цитируется коммунистами, перечитывается взахлеб, со священным ужасом, — я попал в самую точку, в самый их страх, что рано или поздно Красный Диснейленд рухнет и придется отвечать за всё. Само собой, что необразованного читателя мой текст возмутит, но я пишу для образованной публики и не принимаю обвинений в кощунстве, пропаганде нацизма, отрицании Нюрнбергского трибунала и т.п. Ничего этого в тексте нет и быть не может, в нем есть лишь очищенный, дистиллированный Красный Ужас, столь не вяжущийся с официальным героическим мифом. Написать же этот пост меня побудили две вещи: попытки использовать текст о 22 июня для организации информационной кампании против нас и (что более важно) стойкое ощущение того, что Зверь снова просыпается. На этот раз — в выжженных степях Донбасса.